Книга о человеческих достоинствах

Орхот цадиким

Врата двадцать пятые. Врата злословия

Злословит тот, кто говорит о достойных порицания недостатках ближнего, даже если говорит правду. А говорящий о ближнем лживо называется клеветником. И злословящим зовется тот, кто говорит: «Некто поступил так-то и так-то и я слышал о нем то-то и тот-то», – и при этом сообщает нечто отрицательное. О нем сказано: «Истребит Всевышний все уста злоречивые, язык высокомерный» (Тег̃илим 12; 4).

Говорят мудрецы: «Злословящий как бы отрицает основы, как сказано (Тег̃илим 12; 6): «Которые сказали: языком нашим сильны будем, уста наши с нами – кто нам господин?» (Эрхин 15б). И считают такого отрицающим основы, ибо творит огромное зло ближнему своему тем, что портит его репутацию в глазах людей и наносит урон, хотя самому злоязычному нет никакой выгоды. Привычный злословить сбросил с себя ярмо Всевышнего, ибо совершая преступления, бесполезные для себя, становится хуже вора и прелюбодея, стремящихся к собственным удовольствиям и наслаждениям. И не сравнится с этим никакое неповиновение Всевышнему!

И еще говорят мудрецы: «Злословие /лашон а-ра/ равно идолопоклонству и кровосмешению, и кровопролитию» (там же). Кажется весьма удивительным, что злословие равно этим преступлениям: ведь каждый из нас обязан пойти на смерть, но не совершать их. И сказано: «Идолопоклонство – серьезное преступление, ибо признающий его, как бы отрицает весь Закон»; и сказано: «Кто изменил, поклоняясь идолам, считается изменником по отношению ко всему Закону» (Хулин 5а).

Объяснение таково: злоязычный повторяет свою глупость по десять раз на дню, позорит и стыдит людей, а кроме того, причиняет вред тому, о ком говорит. Даже легкое преступление становится тяжелым, если человек совершает его несколько раз подряд. Один волос мягок и слаб, – много волос вместе превращаются в крепкую веревку. И злословие равно упомянутым трем преступлениям, то есть тому, кто преступил однажды ради великого соблазна злого начала, а не тому, кто совершает преступления все время, кто изменил совершенно и совсем покинул еврейский народ.

Злоязычному трудно раскаяться, ибо он привык к злословию и приучил язык свой ко лжи. И еще: в его глазах преступление кажется легким, ибо он скажет: «Я ничего такого не сделал! Не более, чем слово простое сказал!» И не обратит внимание на огромный вред, который причинил, и не раскается. А даже если раскается, то его раскаяние не совершенно, потому что он не осознает размеры своего преступления. И ему нужно просить прощения у людей, которых оговорил, а он даже не помнит, сколько их всех. И бывает, что злоречивый оговорил кого-нибудь и причинил зло и навредил, а тот даже не знает, кто виновник, ибо злословие скрыто и поражает тайно, а злоязычный разит своим языком даже того, кто далеко от него. А преступник стесняется признаться, что навредил. А иногда злоязычный толкует о семейной репутации и вредит будущим поколениям, и за это нет ему прощения. Ибо говорят мудрецы: «Злословящему о семейной чести нет прощения навечно» (Иер. Бава Кама 8: 7).

Приученный к злословию иногда ропщет на Всевышнего, как написано: «Обратили против неба уста свои и языком своим по земле ходят» (Тег̃илим 73; 9). И нет наказания подобного наказания тому, кто ропщет на Всевышнего. И говорят мудрецы: «Наши отцы испытывали Всевышнего десять раз, и всем им приговор был подписан лишь за злословие, как сказано: «Как говорили вы Мне, так же сделаю и вам» (Бемидбар 14; 28); и сказано (Деварим 1; 34): «И услышал Всевышний ваши речи, и разгневался, и поклялся» (Эрхин 15а).

И изучение Торы не защищает злословящих. Не был защищен знанием Доэг а-Адоми и мудрость не помогла ему, ибо он злословил (Сота 21а). И хотя сказано: «Преступление гасит заповедь[38], но не гасит Учение», как сказано (Мишлей 6; 23): «Ибо заповедь – свеча, а Учение – свет» (Сота 21б), – так это сказано о том, кто совершает преступление случайно, а не о том, кто сбрасывает ярмо предостережения и запрещения.

И говорят мудрецы: «Евреи любимы за свой голос, как сказано: «Дай мне услышать твой голос, ибо твой голос приятен» (Шир а-ширим 2; 14), и ненавистны за свой голос, как сказано (Ирмия 12; 8): «Поднял голос на Меня, за это возненавидел я его». И об этом сказано: «Жизнь и смерть во власти языка» (Мишлей 18; 21), и сказано: «И берегущие его вкусят от плодов его» (там же), – то есть кто «любит язык», любит говорить непрерывно, ему есть добрый и верный совет: ешь плоды его. Пусть, мол, не болтает зря, но говорит лишь об Учении и приносит мир, и учит творить добро, и указывает людям на доброе, и удаляет их от зла, и ревнует за правду, ибо многочисленны заповеди, которые можно совершить языком. Это и значит: «И жизнь зависит от языка».

Скопище злословящих делится на шесть частей.

Первая: злословящие о людях, мол, так-то сделали или так-то не сделали. А иногда оговаривают достойного и чистого человека, – тогда и лгут, и злословят. Закон предостерегает нас не верить клевете и злословию, ибо, возможно, это ложь, как сказано: «Не разноси ложного слуха» (Шемот 23; 1). Злословящий же спешит верить злословию. Знай же, что тот, кто лишь слушает злоязычного, и тем самым соглашается со злоязычием, и тогда он подобен ему, потому что все, кто слышит, что он слушает и соглашается, скажут: «Он соглашается, – значит, это правда!» И даже если он не соглашается, но лишь слушает и верит злословию, – то и другие поверят. И этим он поощряет злословящего, потому что прикрикни он на злоречивого, тот бы перестал говорить. А поскольку слушает и показывает, что ему нравится рассказанное, – он поощряет злословящего. Сказанным «не слушай пустых слухов» нам заповедано не верить злословию, не принимать злословие за правду и не презирать того, о ком злословят.

Вторая: говорящие правдивое, но отрицательное; например, разговаривая наедине, напоминают об отрицательных поступках предков, – они нарушают написанное в Законе: «Не обижайте друг друга» (Ваикра 25; 17), а говорится тут о словесной обиде (Бава Мециа 58б).

Третья: на людях позорящие человека преступлениями предков. Об этом сказали мудрецы: «Кто всенародно заставляет ближнего краснеть, тому нет доли в будущем мире» (Авот 3; 11).

Четвертая: рассказывающие об отвратительных деяниях предков ближнего на людях, но в отсутствие его, дабы осрамить его в глазах людей и опозорить, сделать ненавистным людям, – и об этом сказано: «Сборище злословящих не удостоится быть пред Всевышним» (Сота 42а).

Пятая: злоязычные, рассказывающие о прежних преступлениях тех, кто раскаялся. Это большая вина, и за нее полагается большое наказание, ибо если преступник раскаялся, то даже его преступления становятся добрыми делами. А злоречивый позорит его преступлениями, которые стали добрыми делами. И ставит перед ним соблазн, заставляя думать: «Он меня опозорил, и я его опозорю!» И начнет раздор и ссору, а из-за этого пропадет все его раскаяние, и он вернется к прежнему состоянию. И кроме того, слышащие, как позорят раскаявшегося, не захотят раскаяться, – таким образом, злословящий запирает врата раскаяния. Знай же, что лучше не раскрывать прилюдно, если видишь, что ближний преступил Закон втайне, – может быть, тот раскаялся и сошел со злого пути. Следует открыть это лишь скромному мудрецу, который не станет срамить преступника, надеясь, что он раскается. И следует удалиться от преступника, пока не станет известно, что тот раскаялся. А если совершивший преступление ученый /талмид-хахам/, сторонящийся греха, следует быть уверенным, что он раскаялся (Брахот 19а). Злое начало пересилило его один раз, но он раскаялся. А кто злословит, получит наказание за ущерб и за позор, который причинил ближнему, и наказание за то, что радовался позору ближнего, ведь сказано: «Люби ближнего как самого себя». И как любишь собственную честь, так же следует любить честь ближнего, и написано: «Кто радуется беде ближнего, не очистится» (Мишлей 17; 5). Вина говорящего правду в определенном смысле больше вины клеветника: когда говорят позорящую правду о ближнем, и он становится посмешищем в глазах людей, хотя раскаялся и преступление прощено. А о словах клеветника известно, что они лживы, им заранее не поверят. Но в большинстве случаев за клевету полагается большее наказание, чем за правду.

К шестой относятся злословящие о сборщиках милостыни, а они достойные люди и собирают честно, и так же честно раздают собранное, давая тем, кто страшится Всевышнего. А о них злословят, что они воруют милостыню и лицеприятствуют, и дают, кому хотят, и слишком много дают своим родственникам, – это злословие, и наказание за него непостижимо. Ибо приведет к тому, что достойные уйдут, а вместо них назначат недостойных. Таким образом, злоязычный лишает блага дающих милостыню и обирает достойных бедняков. Потому что недостойные не пожалеют достойных бедняков! Так злословящий нарушает служение Всевышнему и позорит слуг Всевышнего и их детей и родственников. Ибо не только не уважает их, но и творит им злое. А также лишает прочих людей, страшащихся Всевышнего, возможности стать сборщиками милостыни. Потому что они подумают: «Зачем же делать то, за что нас будут подозревать, как подозревали такого-то и такого-то? А ведь такой-то и такой-то страшатся Всевышнего!»

И говорят мудрецы: «Злословие убивает троих: того, кто говорит, того, кто верит говорящему, и того, о ком говорится» (Эрхин 15б). И тот, кто верит, получает наказание большее, чем тот, кто говорит. Нельзя жить рядом со злословящими и, тем более, сидеть с ними и слушать их речи, а приговор нашим отцам в пустыне был подписан лишь за злословие.

Злословящий о ближнем набирается спеси и считает себя праведником, – значит, в злословии содержится и такое зло. Ибо злоязычный думает: «Этот сделал так-то и так-то, а я так не поступал!», – он ставит это себе в заслугу и становится самодовольным. Если бы он совершил доброе дело и поставил себе в заслугу, – само по себе было бы дурно, а уж тем более, когда он совершает большое преступление злословием, да еще ставит себе в заслугу. А еще больше вина, если человек злословит о вдовах и сиротах, – они и так страдают, а он еще и обижает их.

Кто-либо спрашивает другого: «Где найти огонь?» А тот отвечает: «Только в доме такого-то, где постоянно варятся мясо и рыба»[39], – даже это есть злословие.

Взгляни же, насколько должно быть осторожным в своих словах! Ибо даже если человек и не думает, что злословит, может оказаться злословием.

А есть еще «пыль злословия». Например, сказать: «Не говорите о таком-то, я не хочу рассказывать о нем, что знаю». А также все подобное этому. И еще говорят мудрецы: «Да не говорит человек о достоинствах ближнего, ибо от положительного он может перейти к отрицательному» (там же). Потому что, рассказав о добродетелях кого-нибудь перед ненавистником этого человека, можешь услышать: «Ты его хвалишь, а он поступает так-то и так-то!» И об этом сказано: «Если кто благословляет ближнего своего громким голосом рано поутру, – как проклятье зачтется ему» (Мишлей 27; 14). Но перед любящими можно, как написано в Мишне: «Раббан Йоханан бен-Заккай имел пять учеников <...> достоинства их он определял /так-то/» (Авот 2; 8). Таков же злословящий ради смеха и по легкомыслию, то есть не по злобе. Об этом сказал Шломо в мудрости своей: «Как притворно безумный мечет огонь, стрелы и смерть, таков и человек, который обманывает своего ближнего, говоря: «Ведь я пошутил» (Мишлей 26; 18-19). Таков же и обманно злословящий, то есть невинно, как бы не догадываясь, что злословит, а когда его упрекают, говорит: «Я не знал, что это поступки такого-то и что это злословие». Или вот кто-нибудь рассказывает нечто, переходящее от одного к другому и причиняющее вред ближнему, телу его и имуществу, или даже если только лишь огорчает ближнего или пугает, – это злословие. Пересказывающий секрет таков же – нельзя раскрывать секрет без разрешения (Йома 4б). Но все, что говорится в присутствии трех человек, как бы известно всем, и если один из троих рассказал, – это не злословие (Эрхин 16а). Но если намеревается обнародовать шире – это злословие. И если раскрывший секрет просит тех, кто слышал, не рассказывать, – даже если он сказал это прилюдно, – это злословие. Это подобно тому, что произошло с учеником, раскрывшим сказанное в бейт-мидраше двадцать два года назад: рабби Ами удалил его из бейт-мидраша, сказав: «Этот выдает тайны» (Санэдрин 31 а).

Пересказывать сплетни /рехилут/ – это еще одно подобное преступление. Кто такой сплетник? Это тот, кто набирает разных сведений у одного, а затем переходит к другому и к третьему, говоря: «Такой-то сказал то-то и то-то, я слышал о таком-то такое-то». Хотя все, что он говорит, правда, – этот человек разрушает мир. И Закон предупреждает нас об этом, как написано: «Не ходи сплетником в народе своем» (Ваикра 19; 16). А что такое сплетни? Это открывать ближнему сказанное о нем втайне. И написано: «Откуда мы знаем, что судье, когда он выходит из суда, запрещается говорить: «Я за тебя, но мои товарищи решили, что ты виноват. Что же я могу поделать, если их большинство!» Ибо сказано: «Не ходи сплетником в народе своем», и сказано (Мишлей 11; 13): «Кто ходит с пересудами, открывает тайну» (Санэдрин 31а).

Весьма и весьма остерегайся злословия! Злословием ты позоришь себя, ибо сомнительно происхождение того, кто оговаривает ближнего, он не хвалит других, но оговаривает, приписывая другим свое увечье (Кидушин 70а). Ибо собственное его увечье постоянно у него на сердце, и он выпускает его на язык. Любой человек проверяется и различается тем, о чем говорит. Каким образом? Если человек хвалит женщин и постоянно говорит о них, – знай, что он бегает за женщинами. Если постоянно хвалит хорошую еду и вино, – он обжора и пьяница. И так во всем. И доказательство этому из написанного « Как люблю я Тору Твою! Весь день о ней говорю» (Тег̃илим 119; 97). То есть оттого, что я люблю Тору, я говорю о ней. Потому что человек испытывает потребность говорить о том, что любит всем сердцем. Злословящий постоянно ищет человеческие недостатки и говорит о них, и тем похож на мух, которые всегда садятся на грязное место, – если у человека чесотка, мухи оставляют чистую часть тела и норовят сесть именно на пораженное место. Так же злоязычный не замечает хорошее в человеке и говорит о дурном. Вот случай: некто шел с мудрецом по полю, и увидели вонючую падаль. Сказал тот человек: «Как эта падаль воняет!» А мудрец сказал: «Какие у этого животного белые зубы!» Мудрец упрекнул того человека и сказал: «Зачем ты говоришь о дурном? Говори о достойном похвалы!» Ибо человеку надлежит всегда говорить о достойном похвалы в этом мире.

Вот ты видишь, что человек говорит или делает так, что можно о его словах и делах сказать как отрицательное, так и положительное, – если он страшится Всевышнего по правде, ты обязан судить его в сторону положительного, даже, если это дело склоняется к отрицательному больше, чем к положительному. А если он средний человек, который остерегается преступления, но иногда спотыкается, – ты должен разрешить сомнение и склониться в положительную сторону. И сказали мудрецы: «Кто не осуждает других и судит в положительную сторону, того Всевышний будет судить в положительную сторону и не осудит» (Шабат 127б). Это заповедь «делай!» /»асэ!»/ в Законе, как сказано: «По правде суди ближнего своего» (Ваикра 19; 15). Но если дело склоняется к отрицательному, пусть в глазах твоих это будет как сомнение, и не решай в отрицательную сторону. Но если большинство поступков и слов этого человека ко злу и ты знаешь, что в его сердце нет страха пред Всевышним, – решай его дела и слова в отрицательную сторону.

Если кто-нибудь раскрыл твое преступление, не говори: «Он раскрыл мое преступление, а я раскрою его!», ибо сказано: «Не мсти и не злопамятствуй» (там же 19; 18). А также не хвались: «Он раскрыл мое преступление, а я не раскрою его преступление», ибо этими словами ты раскрываешь половину. Это великий принцип в служении Всевышнему. А если кто не боится Всевышнего, как сбрасывающий ярмо царства Всевышнего, и не остерегается преступления, о котором окружающие знают, что оно есть преступление, то порицать и делать преступников отвратительными в глазах людей есть исполнение заповеди, дабы все услышали и отвергли преступника и удалились от преступлений, как сказано: «Обманщик – мерзость для праведников» (Мишлей 29; 27), и сказано: «Страх пред Всевышним – ненавидеть зло» (там же 8; 13), и сказано: «Ставшего злодеем сына праведника можно звать «злодей, сын злодея», а ставшего праведником сына злодея можно звать «праведник, сын праведника» (Санэдрин 52а). И только таким образом можно срамить его, во имя Всевышнего. Но не должен открывать его преступление тот, кто ссорится с ним и намерен ругать его ради лишь собственной выгоды, но не во имя Всевышнего. А также если раскрывающий преступление тоже преступник: ему не следует открывать преступление другого преступника, потому что он открывает тайны другого не ради его блага, и сказано: «От многословия лишь ущерб» (Мишлей 14; 23).

Злословие может быть и добрым делом, но в некоторых случаях. Например, если два злодея сговорились совершить зло, то можно злословием привести их к ссоре, и они возненавидят друг друга и навредят друг другу, а добрым людям, таким образом, не будет зла. Доброе дело злословить о прелюбодее и прелюбодейке, чтобы они не совершили; преступления. А иногда не следует публично позорить даже законченного злодея, если есть опасение, что он совсем выйдет из еврейства. И можно злословить о тех, кто затевает ссоры, как сказано (Млахим I 1; 14): «И я приду вслед за тобой и поддержу твои слова» (Иер. Пеа 1; 1).

Поскольку множество вещей зависит от языка, нужно весьма остерегаться и следить за своим языком. Поэтому сказал Давид: «Береги свой язык от зла» (Тег̃илим 34; 14).

И говорят мудрецы: «Однажды некто выкрикивал на улице: «Кто хочет эликсир жизни, подойди ко мне и купи!» Пришли покупать. А он взял книгу Тег̃илим и показал им в ней написанное: «Желающий жизни, любящий долголетие, чтобы видеть добро, – береги язык свой от зла» (там же). И увидев это, рабби Янай ввел его в свой дом и накормил, и напоил его, и одарил деньгами. Пришли ученики и спросили: «Разве ты до сих пор не знал этого стиха?!» Он сказал им: «Я знал, но не обращал особого внимания, а когда читал этот стих, не вчитывался должным образом. А этот человек подарил мне его!» (Ваикра Раба 16; 2).

Поэтому тот, кто приучил свои уста льстить и насмешничать, и злословить, и лгать, и попусту болтать, но желает больше так не поступать, желает покориться и раскаяться, должен поставить себе большую и крепкую ограду. Что это за ограда? Он должен удалиться от своих прежних друзей и сообщников, с которыми приучился насмешничать и льстить, и злословить, и лгать. А если он сблизится с ними, то не сможет поступать иначе и остановить себя вовремя. Ибо они станут говорить с ним и примутся за свое прежнее, а он не сможет удержаться и не говорить с ними как привык. Весьма и весьма следует приучать себя к молчанию, чтобы приучиться поменьше открывать рот. Лучше больше сидеть в своей комнате и заниматься Учением! И да присоединится к благочестивым, которые говорят лишь об Учении и о страхе пред Всевышним. И таким образом пусть приучает себя долгое время, и тогда найдет лечение своему недугу.

Написано: «Смерть и жизнь во власти языка, а любящие /берегущие/ его вкусят от плодов его» (Мишлей 18; 21). Случилось, что царь Персии заболел. Врачи сказали, что ему поможет лишь молоко львицы. Один из них сказал: «Я принесу тебе львиное молоко, если ты желаешь, но ты дай мне десять коз». Царь приказал дать ему десять коз. Дали ему, и он пошел ко львиному логову, а там была львица, кормившая своих детенышей. В первый день он издали бросил ей козу, и львица сожрала ее. Во второй день бросил ей козу, приблизившись. И так он делал, пока не приучил львицу к себе. А приучив, смог взять у нее немного молока. И отправился в обратный путь. На привале он уснул и увидел во сне, что органы его тела ссорятся. Ноги говорят: «Нет подобных нам органов тела! Если бы мы не пошли, не принес бы он молока!» А руки говорят: «Нет подобных нам! Если бы мы не действовали, ничего бы и не было!» Сказало сердце: «Нет подобного мне! Я бы не посоветовало, что сделать, – какая польза в вас?» Сказали глаза: «Нет среди вас подобных нам! Мы показали вам путь и логово, и львицу!» Сказал язык: «Нет подобного мне! Ибо если бы я не сказал, что сказал, кто бы это выполнил?» Сказали ему все органы: «Как ты смеешь уподобляться нам! Ты лежишь за двумя стенами в темноте, нет в тебе костей, как у других органов!» Сказал им язык: «Сегодня вы согласитесь, что над всеми властвую я!» И человек запомнил свой сон. Пошел к царю и сказал ему: «Господин мой царь! Вот тебе собачье молоко!» Царь разгневался и велел его повесить. По дороге к виселице заплакали все органы его тела. Сказал им язык: «Я же сказал, что вы ничто по сравнению со мной! Признаете, что я царь над вами, если я спасу вас?» Сказали ему: «Да!» Сказал язык палачам: «Верните меня к царю! Может, я смогу спастись!» Привели его к царю. Он сказал: «За что ты приказал меня повесить?» Сказал царь: «За то, что ты принес мне собачье молоко». Сказал он: «А какая тебе разница? И это будет тебе лекарством! А кроме того, львица называется собакой». Взяли от того молока и испробовали, и проверили, и сказали, что это львиное молоко. И царь излечился от своей болезни. И приказал помиловать приговоренного и пожаловал ему царские дары. Тогда сказали языку органы тела: «Теперь мы согласны с тобой!» Это и значит, что «смерть и жизнь во власти языка». Потому-то сказал Давид: «Стеречь буду я пути свои, чтобы не согрешить своим языком» (Тег̃илим 39; 2).

Взгляни-ка, язык – лучший способ приношения жертвы, как сказано: «Хвалить буду имя Всевышнего песней и возвеличивать Его благодарением, и будет это лучше для Всевышнего, чем бык, чем телец с рогами и копытами» (Тег̃илим 69; 31-32).

Уразумей же и различи суть языка: все дела человека, худшие и лучшие, зависят от него. Языком может человек натворить бесконечное число серьезных преступлений, к ним относятся доносительство и сплетни, и глум, и лесть, и ложь, и подобное перечисленному. Все это – серьезные преступления, а тому, кто болтает, нет никакой выгоды. Но своим языком человек может совершить и бесконечное число добрых дел. А есть говорящие: «Как мы можем совершить доброе дело? У нас нет денег, чтобы дать милостыню бедным!» Они не ведают, что к ним очень близок источник добрых дел /заповедей/, источник жизни в этом мире и в мире будущем, – их язык. И так сказал Давид: «Кто хочет приобрести жизнь в этом мире и в мире будущем?» Сказали ему: «Человек не может обрести обоих». Сказал им: «Это очень легко: человек, желающий жизни». Сказали ему: «Кто может купить жизнь?» Сказал им: «Береги язык свой от зла» (Тег̃илим 34; 13).

– Пусть же человек приучит свой язык говорить об Учении и о страхе пред Всевышним и наставлять людей, и наказывать своим детям оберегать и исполнять, и утешать скорбящих, и поддерживать бедных, говорить им добрые слова утешения, и говорить правду, и приучится воспевать и прославлять Всевышнего, – тогда будет он любим людьми и мил Всевышнему, а наградой ему будет великое благо, сохраняемое для праведников.

38. То есть отменяет сделанное по заповеди.

39. То есть намекает, что тот живет широко и привольно, и здесь многое зависит от намерения и интонации.